Памяти Владимира Николаевича Дудинова
(22.04.1938 – 05.02.2016)


Что-то зачастила к нам гостья незваная-непрошенная с косой. Что ни год – забирает кого-нибудь, а то и двоих, вот как в этом году. Трудно поверить: ушел Ю.В.Александров, до последнего дня писавший очередную книгу, и почти сразу за ним – Дудинов, Володя, Владимир Николаевич, для кого-то просто Вова, для кого-то – тепло и по-дружески «Николаич». .

78 лет – это много или мало? Не знаю. Если устал, если больше нечего сказать людям и ничего не хочется – тогда много. Но остановиться вот так, на полуслове, и уйти в мир иной с душой двадцатилетнего мальчишки, непосредственного, как Маугли, иногда задиристого, иногда смешного, не всегда удобного, но всегда искреннего и безыскусного…

Сейчас один за другим уходят из жизни мои сверстники, те, кто рос и формировался в знаменитые 60-е. Конечно, все мы разные, и все же что-то есть в нас общее. Не берусь определить – что именно, пусть этим займутся следующие поколения. Мне понятно только, что Владимир Николаевич настолько дитя своей эпохи и окружения, что ограничиться при рассказе о его жизненном пути только формальными метками времени невозможно.

Не знаю, как сейчас, но в наши студенческие годы (конец 50-х – начало 60-х) астрономы общались в основном «по вертикали», то есть, от 1 до 5 курса все друг друга знали. Объединяла нас любовь к астрономии и страстное желание немедленно заняться наукой. Где? Конечно же, в обсерватории. Атмосфера в обсерватории по отношению к творческой молодежи была доброжелательной и демократичной. Чаще всего здесь можно было видеть двух простых пареньков, которые были почти неразлучны – Володю Дудинова (Вовку) и Лешу Акимова (Лешку). Днем – университет, лекции (история КПСС, философия и политэкономия в основном игнорировались), после лекций обычно собирались в обсерватории. Создавали приборы для наблюдений на телескопах – самодельные, других тогда не было. Это означало работу с молотком и паяльником в руках, начиная от изготовления шасси из дюраля для будущего прибора, до сборки и отладки. А в промежутке – поиск и скупка приборов и комплектующих, нередко из своей небогатой стипендии. И, конечно же, выход на телескоп, проверка, и холодок под сердцем – ведь это окошко во Вселенную!

А когда в СССР запустили первый в мире искусственный спутник Земли, в первую же ночь эти ребята организовали прием его сигналов и трансляцию на весь сад Шевченко. Помните? Простое «бип-бип-бип», а как волновало! Потом были бессонные ночи, наблюдения с трубками АТ-1 прохождений по небу ракетоносителя (яркость самого спутника была мала). За это даже деньги платили.

Время шло, и вот Володя Дудинов уже дипломник. Цель дипломной работы – ни много ни мало превратить старую шестиметровую параболическую антенну на азимутальной монтировке (по сути – груду металлолома) в радиотелескоп. К этому времени уже был опыт создания приборов для астрономических наблюдений – фотометров, поляриметров. И в конце весны 1960 года телескоп начал регистрировать радиоизлучение Солнца.

В том же 1960 году – зачисление в штат Астрономической обсерватории Харьковского государственного университета имени А.М.Горького (так мы тогда назывались). Примечательно, что молодым научным сотрудникам при Н.П.Барабашове предоставлялась практически полная свобода в выборе направления научной деятельности. Если человек находил для себя поле деятельности и успешно там работал – им интересовались, поддерживали, если нет – не выгоняли, к нему просто теряли интерес.

Область научных интересов В.Н. Дудинова обозначилась практически сразу после окончания университета. Это – поиск путей устранения искажений в изображениях астрономических объектов, вызываемых земной атмосферой. Как он любил часто говорить, «я хочу увидеть на небе то, чего до меня никто не видел». Первая работа, посвященная проблеме качества наземных телескопических изображений, была опубликована в 1966 году в «Астрономическом журнале», в соавторстве с Н.П.Барабашовым и В.И.Гаражой. Понимание путей решения этой проблемы рождалось в те 60-е годы в жарких дискуссиях, которые обычно в конце рабочего дня проходили в угловой комнате дома, где прежде была мастерская. Здесь своими руками создавали аппаратуру Л.А.Акимов, В.Н.Дудинов, В.И. Гаража. Сюда «на огонек» захаживали и не-астрономы. Самым частым гостем был Ю.В.Корниенко, давний друг астрономов, сотрудник ИРЭ АН УССР, который задавал очень высокий уровень всем обсуждениям. Спорили до хрипоты и нередко до поздней ночи. Л.А.Акимов чаще всего слушал, помалкивал и продолжал паять. В.Н.Дудинов обычно солировал, прерываемый иногда серьезными, иногда «ехидными» вопросам и комментариями Ю.В.Корниенко.

Вот в такой обстановке рождалось то понимание проблемы «видения сквозь атмосферу», которое в дальнейшем легло в основу нового научного направления, почти 50 лет развиваемого в обсерватории под руководством В.Н. Дудинова. Именно с мечтой увидеть на небе что-то доселе невиданное так или иначе была связана вся последующая научная деятельность Владимира Николаевича. Правда, иногда он, в силу своей кипучей натуры, отвлекался на заманчивые идеи своих друзей и коллег. Так, например, в начале 60-х годов теперь уже прошлого столетия (и даже тысячелетия!) – в Институте Радиоэлектроники АН УССР родился по инициативе Ю.В.Корниенко замысел осуществить лазерную локацию Луны. В работу были вовлечены ГАО АН УССР и Харьковская обсерватория. Сейчас, оглядываясь назад, можно сказать, что и научный, и технический уровень работы были достаточно высокими. Но увы, почетный приз – первенство – достался группе из ФИАН, которая получила уверенный отраженный сигнал от Луны первой.

На те же 60-е годы приходятся работы по созданию Чугуевской наблюдательной станции, для которой обсерватории удалось получить 70-см рефлектор АЗТ-8. Строительство башни и купола, подводка коммуникаций, позже монтаж и наладка телескопа – все это требовало, чтобы кто-то взаимодействовал с подрядчиками, следил за качеством выполнения работ, обеспечивал условия жизни для строителей, а позже – и для команды монтажников телескопа из Ленинградского оптико-механического завода. Наиболее активно этим занимался В.Н.Дудинов, которого в конце концов назначили ответственным за загородную станцию. К слову, он не только не возражал, но и сам предложил свою кандидатуру на эту нелегкую и неблагодарную должность, – уж очень хотелось скорее ввести в строй телескоп, и так сильна была вера в свои силы. Могу на пару лет ошибиться, но, по-моему, в 1966 году телескоп был уже готов к работе. Силами молодых сотрудников обсерватории был построен домик, в котором сейчас живет семья Акимовых.

Кандидатская диссертация, успешно защищенная в 1969 году, не столько подводила итоги сделанному, сколько формулировала общие принципы решения проблемы видения сквозь атмосферу и провоцировала на продолжение работы в этом направлении. В те годы проблема видения сквозь земную атмосферу была в фокусе пристального внимания не только и не столько астрономов, ею занимались в ряде оборонных предприятий Союза.

И вот – зима 1969 года. В.Н.Дудинов – молодой активный научный сотрудник, кандидат физико-математических наук. Начаты наблюдения на АЗТ-8, можно двигаться дальше. Но как решать задачу практически? Возможности выполнять апостериорную обработку уже зарегистрированных изображений с помощью ЭВМ в то время ограничивались их малым быстродействием и отсутствием устройств считывания-ввода изображений. И вот внимание Л.А.Акимова и В.Н.Дудинова привлекает книга А.Марешаля и М.Франсона «Структура оптического изображения». Вот оно – техническое решение! Пока нет подходящих цифровых вычислительных машин, воспользуемся аналоговой техникой, в основе которой – свойство тонкой сферической линзы создавать в фокальной плоскости Фурье-образ распределения поля на входной апертуре линзы. Для этого требуется когерентное освещение? Без проблем – в то время уже можно было приобрести лазер. Сказано – сделано. Первая когерентно-оптическая установка на имеющихся под рукой объективах была собрана руками Л.А.Акимова, В.Н.Дудинова и примкнувшего к ним Ю.В.Корниенко прямо в главной комнате обсерватории (теперь это конференц-зал). Уже первая бурная ночь упоительного познания нового и узнавания старых истин на новом, не совсем привычном языке показала, что когерентная оптика – дело тонкое, и с налету его не решить. Решено работать в помещении коронографа (сейчас это комната-мастерская в конце здания ВЦ) и использовать не многокомпонентные объективы, а тонкие сферические линзы с низкой светосилой. Первые опыты по линейной фильтрации обнадеживали, но одновременно показывали, что устройство надо еще долго и упорно совершенствовать.

И тут возникает замечательная идея, которая по своей сути была предтечей спекл-интерферометрии. В мае 1970 года ожидалось прохождение Меркурия по диску Солнца. Идея состояла в том, чтобы отснять большое количество кадров этого явления, и затем усреднить квадраты их Фурье-спектров с помощью когерентно-оптической установки. Как видим, это действительно полный аналог первой работы А.Лабейри, которая тоже была выполнена на когерентно-оптическом спектроанализаторе.

В наблюдениях было задействовано три обсерватории Союза, были отсняты километры кинопленки. Когерентно-оптическую установку для последующей обработки решено было создавать в ИРЭ АН УССР – академик А.Я.Усиков горячо поддержал идею ее создания и оказал всемерную помощь. Так В.Н. Дудинов стал де-факто сотрудником ИРЭ, продолжая получать зарплату в обсерватории.

Обработка кадров с Меркурием на диске Солнца, к сожалению, не пошла по чисто техническим причинам. Но работа по совершенствованию когерентно-оптической установки продолжалась. Преодоление технических трудностей в конечном итоге привело к созданию когерентно-оптического процессора, который по тем временам не имел аналогов по информационной пропускной способности и уровню когерентного шума – основного бича всех созданных к тому времени когерентных процессов. Практически все идеологические и технические «know how», которые легли в основу устройства процессора – результат нестандартного мышления и глубокой физической интуиции, в удивительной степени присущих В.Н.Дудинову.



Ю.Г. Шкуратов и В.Н. Дудинов проводят астрономические наблюдения на телескопе АЗТ-8 Чугуевской наблюдательной станции НИИ астрономии.

В 1974 году, после успешной обработки космических панорам поверхности Марса, процессор был перенесен в цокольный этаж главного здания Чугуевской наблюдательной станции. С этого года и вплоть до развала Союза в 1991 году на нем выполнялись многочисленные хоздоговорные работы, требующие улучшения качества изображений, в основном оборонного характера. Это была вынужденная мера, так как уже в середине 70-х годов ручеек государственного финансирования фундаментальной науки в СССР стал заметно иссякать. Понадобились незаурядные организаторские способности В.Н. Дудинова, занявшего в 1977 году пост директора обсерватории, чтобы сочетать бурную хоздоговорную деятельность с занятиями чистой наукой. Так, в конце 70-х были развернуты работы по спекл-интерферометрии звезд на советском 6-метровом телескопе БТА, в то время крупнейшем в мире. Были измерены угловые диаметры нескольких звезд-гигантов, расстояния между компонентами у нескольких десятков тесных двойных звезд.

Итоги многолетних исследований по улучшению качества изображений астрономических объектов нашли отражение в докторской диссертации В.Н.Дудинова, успешно защищенной в 1986 году. В том же 1986 году – государственная премия Украинской ССР, присужденная коллективу авторов из трех научных учреждений Украины за цикл работ «Аналоговая и цифровая обработка астрономических изображений».

Хочу отметить такой момент. За время интенсивных хоздоговорных работ значительно увеличился штат обсерватории, в основном за счет выпускников астрономического отделения университета. При этом ярко проявилась широта натуры Владимира Николаевича и его неизменная доброжелательность: помимо непосредственно его отдела (тогда он назывался Отделом обработки изображений), росли как на дрожжах и другие дружественные подразделения обсерватории.

К середине 80-х годов сложилось очень плодотворное (и взаимовыгодное) сотрудничество с группой ныне покойного С.Б.Новикова (ГАИШ МГУ), которая занималась в то время развитием наблюдательной базы на горе Майданак в Узбекистане. Наши две группы, харьковская и московская, нашли друг в друге и единомышленников, и друзей. Москвичи на Майданаке были заняты установкой полутораметрового телескопа с зеркалом практически дифракционного качества, которое было способно реализовать исключительно высокие астроклиматические характеристики горы Майданак. Харьковчане имели к тому времени опыт спекл-интерферометрии и вообще были признанными авторитетами в науке о формировании астрономических изображений и в их обработке. Сотрудничество действительно оказалось очень плодотворным. Был измерен методом спекл-интерферометрии угловой диаметр Весты, исследована тонкая структура околоядерной зоны NGC 1275, отработана методика получения высококачественных изображений планет. Совместными усилиями, при личном участии В.Н.Дудинова, доводится до рабочего состояния телескоп АЗТ-22, начаты наблюдения с абсолютно новыми на то время светоприемниками – ПЗС матрицами.

Казалось бы, открываются перспективы наконец-то заняться осуществлением своей мечты в полной мере, а не в перерывах между обслуживанием заказчиков. Но тут грянул развал Союза. Заказчики начали исчезать, им было не до науки. Доставать деньги для поездок на Майданак становилось все труднее. Да и существование самого Майданака оказалось под вопросом. Возникли проблемы с энергоснабжением, с транспортом, а значит, с выживанием и безопасностью наблюдателей в условиях высокогорья и удаленности от центров цивилизации. В конце концов оказалась под угрозой сохранность телескопов и инфраструктуры. Так, уже к середине 90-х годов пришел в полную негодность великолепный лабораторный корпус.

В этих тяжелейших условиях В.Н.Дудинов умудряется не только не забросить Майданак, но и изыскивает возможности доставать деньги на командировки, посылает для профилактики телескопа и наблюдений сотрудников отдела, ездит сам. Бывшим хозяевам Майданака, москвичам, приходится в это время не намного лучше. Не будет преувеличением сказать, что без активного участия харьковчан в судьбе Майданакской обсерватории ее бы сейчас просто не было. И в этом бесспорная заслуга В.Н.Дудинова. В лихие 90-е и позже, в начале нового тысячелетия, ему удалось организовать несколько совместных с РИ НАНУ научных программ по развитию наблюдательной базы на горе Майданак, обеспечивших хоть и скудное, но все же какое-то финансирование.

В сентябре 1995 года произошло событие, которое на многие годы определило направление научных исследований В.Н.Дудинова и его отдела: из очередной командировки на Майданак В.Н.Дудинов привез серию исключительно высококачественных ПЗС-изображений гравитационной линзы QSO 2237+0305 «Крест Эйнштейна». Благодаря этим изображениям, опубликованным вскоре в журнале “Astronomishe Nachrichten”, к проблемам обсерватории на горе Майданак удалось привлечь внимание известных западных ученых, таких как Б.Пачиньский, С.Рефсдал и другие. Результатом стало получение в 1997 году гранта CRDF и заказ на изготовление современной на тот момент ПЗС-камеры целенаправленно для телескопа АЗТ-22. Именно с этого времени начинается особенно тесное взаимодействие отдела В.Н.Дудинова с П.В.Блиохом и А.А.Минаковым (РИ НАНУ), пионерами изучения феномена гравитационного линзирования. Итог сотрудничества – десятки исследованных объектов и совместных статей, монографии, участие в совместных научных программах, в том числе в программе УНТЦ. Начатое в то время сотрудничество между отделами двух институтов продолжается до сих пор, но только, увы, уже без тех, кто его начинал…

Вот такой путь прошел за полвека в обсерватории наш Николаич. Иногда ветвился, иногда останавливался, чтобы в конце концов опять оказаться на дороге к своей главной цели. Был он до чрезвычайности общителен. Работать один мог, но настоящий кайф получал только работая в коллективе, и чем большем, тем было лучше. Это его зажигало, он начинал буквально фонтанировать идеями. При этом тяготел к нетривиальным, часто парадоксальным решениям. Иногда это качество уводило его в сторону, но какое это имело значение – ведь было так интересно! Этим он напоминал большого ребенка с интересной игрушкой в руках.

Отчаянно не любил рутинную работу, возню с бумагами. Проработав шестнадцать лет директором обсерватории, так и не научился (да и не хотел!) принимать «правильные» внушительные позы, как он выражался, «надувать щеки». И поэтому ничего в нем не было от человека, обремененного высоким постом. С ним можно было поссориться, наговорить резкостей, и при этом нисколько не бояться испортить отношения. Зла он ни на кого не держал, даже на тех, кто этого заслуживал. Это часто смущало, сбивало с толку – что это? Всеядность? Беспринципность? Нет, это просто неистребимый оптимизм и истинная, глубинная доброжелательность. И очень тяжело свыкнуться с мыслью, что такого человека больше нет.



В.Н. Дудинов проверяет качество астрономической оптики. Обсерватория Майданак (Узбекистан).

В.С.Цветкова

* * *

Было время, когда планетная астрономия была разделом научной фантастики. Её идейная глубина ограничивалась фактором гладкости планеты. Для более ответственных выводов требовались более информативные наблюдения. И.К.Коваль понимал это и стремился к внедрению электрофотометрии. Он собрал вокруг себя кружок одарённой молодёжи. Одним из главных активистов был Дудинов. На обсерватории стали развивать схемотехнику и техническую электронику. Успехи молодёжи иногда раздражали старшее поколение, но процесс шёл. Дудинов стал его лидером.

Потом создавали наблюдательную станцию в Граково. Естественно, силами молодёжи. Поначалу дела шли беспорядочно. Говорили, что не хватает руководителя.

- Ладно! - сказал молодой специалист Дудинов. - Я согласен взять это на себя. Но только учтите, прийдётся подчиняться.

База была построена, и там начались наблюдения.

Когда появились мощные лазеры, возникла идея светолокации Луны. Это была огромная работа. Достойное место в ней занял и Дудинов. А когда он закончил свою часть отчёта раньше других, то занялся исследованием лазера с просветляющимся затвором на стекле КС-18 (а не КС-19). Он предсказал, что это стекло будет модулировать добротность, если его должным образом подогреть. Предсказание подтвердилось. Для этого ему пришлось заново выучить термодинамику.

Потом настало время когерентной оптики. Дудинов возглавил её. Сначала на обсерватории, потом в ИРЭ АН УССР, потом снова на обсерватории. Была создана лучшая в СССР когерентооптическая установка. На ней было получено много интересных астрономических и планетологических результатов. Теперь эта установка объявлена национальным достоянием Украины.




В.Н. Дудинов, академик В.В. Соболев, Л.А. Акимов во время совещания на Чугуевской наблюдательной станции НИИ астрономии.

Когда Дудинов стал директором, он начал внедрять современные идеи и методы уже в масштабах обсерватории. Астрономическая наука на обсерватории поднялась от уровня первых исследователей Луны до уровня исследователей квазаров и гравитационных миражей.

Дудинов был весёлым, жизнерадостным человеком, энергичным, готовым немедленно окунуться в водоворот событий. Он всегда выполнял заповедь отличать важные дела от срочных. Когда начиналась работа по светолокации Луны, а Акимов продолжал заниматься своей диссертацией, Дудинов с возмущением сказал:

- Люди делом занимаются, а он диссертацию пишет!

Дудинов был отзывчивым человеком, всегда готовым прийти на помощь попавшему в беду товарищу.

Дудинов был дружелюбным человеком и конструктивным партнёром. Люди, с которыми сводила его судьба, обычно становились его друзьями. Неважно, кто - заказчики, государственные функционеры, врачи, просто коллеги, - лишь бы они этого стоили. В его рассказах постоянно упоминались Сергей Борисович, Юрий Викторович, Игорь Михайлович, Николай Мамаевич, Шухрат, Аббас...

Мы иногда ссорились с ним. Из-за помещения, финансирования, штатного расписания. А потом не могли обойтись друг без друга и часами обсуждали научные вопросы в городском саду, за чашкой кофе, по телефону. Дудинов любил рассказывать:

- Мы с Корниенко исследовали диаграмму состояний системы кофе - коньяк.

- Ну и что? - заинтересованно спрашивали собеседники.

- Получили два максимума, - отвечал Дудинов. - Один - сто процентов кофе, другой - сто процентов коньяка.

Каким же мы запомним его? Склонившимся над электронной схемой и всматривающимся в экран осциллографа? Стоящим рядом с лазерной установкой и исследующим свойства подогретого светофильтра? Наливающим толуол в кювету когерентнооптической установки? Стоящим на фоне главного зеркала телескопа рядом со своим искажённым изображением? Удобно сидящим в просторном директорском кресле с сигаретой в зубах? Наблюдающим крест Эйнштейна на шестиметровом телескопе? Нет. Прежде всего мы запомним кадр, где он стоит в энергичной позе и стремительно протягивает бокал навстречу невидимому за кадром собеседнику. Тот самый, который высечен на граните.

Ю.В.Корниенко

О.В. Страдодубцева и В.Н. Дудинов у телескопа «Цейсс» в НИИ астрономии

В.Н. Дудинов настраивает когерентно-оптический процессор НИИ астрономии